Біографія

Подається російською мовою

Перевод Л. Черной

Действующие лица

КЮРМАН.

АНТУАНЕТА.

РЕГИСТРАТОР.

Г-ЖА ХУБАЛЕК.

СТАРЫЙ РЕКТОР.

ШМИГ, десятилетний мальчик.

КАПРАЛ.

МАТЬ.

ВРАЧ.

СЕСТРА АГНЕСА.

ЭЛЕН мулатка.

ОТЕЦ.

НЕВЕСТА.

РОДИТЕЛИ НЕВЕСТЫ.

ПАСТОР.

РЕБЕНОК на свадьбе.

ТОМАС сын Кюрмана.

ЭМИГРАНТ.

ПРОФЕССОР КРОЛЕВСКИЙ.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ в балетной школе.

МОЛОДАЯ БАЛЕРИНА.

ОФИЦИАНТ.

НЕПРОШЕНЫЕ ГОСТИ.

ХЕНРИК агент по рекламе.

ЖЕНА Хенрика.

ЭГОН ШТАХЕЛЬ.

ЖЕНА Эгона.

ШНЕЙДЕР.

ХОРНАКЕР новый ректор.

ПИНА калабрийка.

ШМИГЛЕР атташе.

MAPЛИС.

АССИСТЕНТ.

"Я часто думаю: что, если бы начать жить снова, притом сознательно? Если бы одна жизнь, которая уже прожита, была, как говорится, начерно, другая начисто! Тогда каждый из нас, я думаю, постарался бы прежде всего не повторять самого себя, по крайней мере создал бы для себя иную обстановку жизни, устроил бы себе такую квартиру с цветами, с массою света… У меня жена, двое девочек, притом жена дама нездоровая и так далее и так далее, ну, а если бы начинать жизнь сначала, то я не женился бы… Нет, нет!"

(Вершинин из "Трех сестер" А. Чехова)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Посредине освещенной сцены стоит мебель. Перед нами — современно обставленная комната: справа письменный стол, слева кушетка, кресло и торшер; сбоку — от пола доверху — книжные полки; других стен нет.

В кресле, сложа руки, сидит молодая женщина в вечернем туалете, она в роговых очках. Тишина. Потом где-то неподалеку начинают барабанить на рояле. Мы слышим несколько тактов, пауза, снова те же такты, как будто идет репетиция. Затем опять наступает тишина. Молодая женщина по-прежнему сидит и чего-то ждет. Появляется человек с папкой и подходит к конторке, стоящей на авансцене слева и не имеющей отношения к комнате. Человек кладет папку на конторку и включает лампу дневного света.

Регистратор. Итак, он сказал: если бы он мог начать сначала, он знал бы точно, как по-иному строить жизнь.

Молодая женщина улыбается.

Вы не возражаете, если мы разрешим ему переиграть?

Молодая женщина кивает.

Ему, например, хотелось бы восстановить первую встречу с вами. (Листает досье, читает.) "Двадцать шестого мая тысяча девятьсот шестидесятого года. У меня были гости. Время уже позднее. Гости наконец разошлись, но она все еще сидит. Сидит и молчит. Как вести себя в два часа ночи с незнакомой женщиной, которая не желает уходить? Того, что случилось, могло не быть". (Выключает лампу дневного света). Прошу вас.

Дается свет на основную площадку.

За сценой голоса, смех. Наконец наступает тишина, и вскоре после этого входит Кюрман, что-то насвистывая. Увидев молодую женщину, замолкает.

Антуанета. Скоро и я пойду.

Молчание.

Кюрман (стоит в нерешительности, потом начинает убирать со стола бутылки и рюмки, убирает пепельницы. Опять в нерешительности останавливается). Вам нездоровится?

Антуанета. Нет, что вы! (Берет сигарету.) Выкурю еще одну сигарету и пойду. (Тщетно ждет, что Кюрман подаст ей огня.) Если, конечно, я вам не мешаю. (Закуривает сама, затягивается.) Мне понравилось. У вас, по-моему, очень милые знакомые, очень интересные…

Молчание.

А выпить еще у вас найдется?

Кюрман (подходит к маленькому бару, наливает рюмку виски. Проделывает это очень обстоятельно, чтобы подчеркнуть свое молчание — дескать, он вежлив, поскольку ничего другого не остается). Вам со льдом? (Передает ей рюмку виски.)

Антуанета. А вы не будете пить?

Кюрман. Мне завтра работать.

Антуанета. Что у вас за работа?

Часы бьют два раза.

Кюрман. Уже два часа.

Антуанета. Вы кого-нибудь ждете?

Кюрман. Нет, что вы!

Антуанета. Устали?

Кюрман. Падаю с ног.

Антуанета. Почему же не садитесь?

Кюрман по-прежнему стоит и молчит.

Не могу пить быстрее. (Пауза.) Собственно, мне просто захотелось еще раз услышать ваши старинные часы. Такие часы — моя слабость. Они бьют, фигурки начинают двигаться и делают одни и те же движения. Все известно наперед, но каждый раз это почему-то волнует. Правда?

Кюрман. Еще рюмку?

Антуанета (тушит сигарету). Пора идти.

Кюрман. Вы на машине?

Антуанета. Нет.

Кюрман. Разрешите отвезти вас?

Антуанета. Я думала, вы устали.

Кюрман. Ни капельки.

Антуанета. И я тоже. (Берет еще сигарету.) Почему вы на меня так смотрите? Может, дадите мне закурить? Почему вы на меня так смотрите?

Кюрман (предлагает ей огня, подходит к бару, наливает себе рюмку виски; стоит спиной к Антуанете, держа в руках рюмку, но не пьет). Вы что-то сказали?

Антуанета. Нет.

Кюрман. И я нет.

Молчание. Антуанета невозмутимо курит. Кюрман, взглянув на нее, садится в кресло, положив ногу на ногу, и всем своим видом показывает, что он ждет. Молчание.

Какого вы мнения о Витгенштейне[6]?

Антуанета. Почему вы вдруг вспомнили Витгенштейна?

Кюрман. Просто так. (Пьет.) Не можем же мы молчать до тех пор, пока не забрезжит рассвет и не зачирикают пташки. (Пьет.) А что вы скажете о деле Кролевского?

Антуанета. Кто такой Кролевский?

Кюрман. Профессор Кролевский. Он ведь был у меня сегодня вечером, профессор Владимир Кролевский. Какого вы мнения о марксизме-ленинизме? С тем же успехом, впрочем, я мог бы спросить, сколько вам лет.

Антуанета. Двадцать девять.

Кюрман. Чем вы занимаетесь? Где живете?

Антуанета. В настоящее время в Париже.

Кюрман. Но, честно говоря, я не чувствую потребности знать это — ни малейшей. И спрашиваю, только чтобы прервать молчание и не казаться невежливым. В два часа ночи. Вы заставляете меня проявлять любопытство, которое мне несвойственно. Честно говоря. И вообще, знаете ли, весь разговор затеян с тем, чтобы в этой комнате в два часа ночи люди о чем-то говорили. (Пьет.) Знакомая ситуация…

Антуанета. Какая?

Кюрман. Чем молчаливее дама, тем печальнее положение мужчины: за скуку всегда отвечает он. Чем больше я пью в подобных случаях, тем хуже у меня работает фантазия, а чем хуже у меня работает фантазия, тем откровенней, тем задушевней я становлюсь. И все из-за этого тет-а-тета. В два часа ночи. (Пьет.) Знакомая ситуация… (Пьет.) А вы вообще меня не слушаете, ей-богу, не слушаете. Курите себе, молчите и ждете, пока я не перестану болтать, оказавшись лицом к лицу с тем, так сказать, голым фактором, что мы с вами мужчина и женщина.

Антуанета (тушит сигарету). Почему вы не заказываете такси?

Кюрман. Жду вашего слова.

Антуанета (после паузы). А я вас с интересом слушаю.

Кюрман (поднимается). Вы играете в шахматы?

Антуанета. Нет.

Кюрман. Сегодня ночью научитесь.

Антуанета. Не понимаю.

Кюрман выходит.

Почему вы не заказываете такси?

Входит Кюрман с шахматами.

Кюрман. Вот это — пешки. Назад не ходят. Это — конь. Есть еще ладьи. Это — слоны, один на белом поле, другой — на черном. А это — королева. Ей все дозволено. Король. (Пауза. Расставляет фигуры.) Я не устал, но мы не можем молчать до тех пор, пока не забрезжит рассвет и не зачирикают пташки. Молчать как каменные.

Антуанета берет сумочку и поднимается.

Ночуйте, пожалуйста, здесь, хотя, честно говоря, лучше, если вы этого не сделаете. Лучше для меня.

Антуанета садится на кушетку, подкрашивает губы.

(Стоит у шахматной доски, набивает трубку, не отрывая глаз от доски.) Ваш ход.

Антуанета. Мне тоже завтра работать.

Кюрман. Вы, как гостья, играете белыми. (Раскуривает трубку.) Я не пьян, так же как и вы, и мы оба понимаем, чего нам не следует делать. (Зажигает еще одну спичку.) Я не влюблен. (Зажигает третью спичку.) Вот видите, какой у нас пошел откровенный разговор. Именно этого я и опасался. И притом я даже не знаю, как вас зовут.

Антуанета. Антуанета.

Кюрман. Мы с вами только сегодня познакомились, позвольте узнать ваше полное имя.

Антуанета. Антуанета Штейн.

Кюрман. Итак, фрейлейн Штейн…

Антуанета (прячет тюбик с помадой). Я не играю в шахматы. (Вынимает пудреницу.)

Кюрман. Согласен объяснять вам каждый ход. Вы идете с королевской пешки. Ладно, я страхуюсь и тоже иду с королевской пешки. Теперь вы вводите в игру коня.

Антуанета пудрится.

Кюрман. Фрейлейн Штейн, я о вас очень высокого мнения.

Антуанета. Почему вдруг?

Кюрман. Сам не знаю. Зато знаю другое — знаю, что произойдет, если мы не засядем за шахматы. Я буду вас боготворить. Предупреждать ваши желания. Это я умею. Носить вас на руках. Вы этого достойны. Поверю, что не могу жить ни минуты без Антуанеты Штейн. Вы станете моей путеводной звездой на целых семь лет. Я буду носить вас на руках, а потом выяснится, что нам обоим нужны адвокаты.

Антуанета захлопывает пудреницу.

Давайте играть в шахматы.

Антуанета поднимается.

Что вы ищете?

Антуанета. Свою накидку.

Кюрман (встает и подает ей накидку). Целых семь лет мы будем друг другу благодарны, Антуанета, если вы позволите мне заказать сейчас такси.

Антуанета. Прошу вас.

Кюрман (подходит к телефону и заказывает такси). Такси сейчас придет.

Антуанета. Благодарю.

Кюрман. А я благодарю вас.

Пауза. Смотрят друг на друга.

Как две кошки. Мяу. Шипите! Цшш. А то я буду шипеть. Цшш.

Антуанета берет сигарету.

Мяу, мяу, мяу.

Антуанета закуривает.

Здорово. Я говорю о ваших глазах. Когда вы затягиваетесь, глаза у вас почти закрываются. Остаются одни щелки. Просто здорово.

Антуанета. Цшш.

Кюрман. Мяу.

Антуанета. Мяу.

Оба. Мяу-у-у-у. (Смеются.)

Антуанета. Шутки в сторону.

Кюрман. Шутки в сторону. (Снимает с нее накидку.)

Антуанета. Что вы делаете?

Звонок в дверь.

Это такси.

Кюрман. Шутки в сторону. (Снимает с нее очки.)

Антуанета. Погасите хотя бы свет!

Кюрман. Можно начать сначала?

Зажигается лампа дневного света.

Регистратор. С какого места вы хотите начать?

Кюрман. Часы бьют два раза.

Регистратор. Как угодно.

Кюрман (отдает очки Антуанете). Извините.

Антуанета. Пожалуйста. (Садится в кресло.)

Лампа дневного света гаснет.

Регистратор. Начинаем.

Часы бьют два раза.

Антуанета. Собственно, мне просто захотелось еще раз услышать ваши старинные часы. Также часы — моя слабость. Когда они бьют, фигурки начинают двигаться и делают одни и те же движения. Все известно наперед, но каждый раз это почему-то волнует.

Кюрман. Знаю.

Антуанета. Правда?

Кюрман подходит к часам, подкручивает их. Раздается веселая музыка. Подкручивает часы опять, а потом валик кончается.

Кюрман. Чем еще могу служить? (Идет к бару.) К сожалению, виски больше нет.

Антуанета. Пусть это вас не беспокоит. (Берет сигарету.) Какого вы мнения о Витгенштейне?

Кюрман.