Підземка - Сторінка 15

Я хочу, чтобы вы решились прийти. Хорошо, если вам в конце концов можно будет сказать: "Вы в полном порядке, можете не волноваться". Поэтому если вас что-то тревожит, приходите, когда хотите. Не говорите себе: "Стоит ли беспокоить врачей по пустякам? " Что бы с вами ни было, беспокоит хоть какая-то боль — нужно хотя бы раз обратиться к специалисту-профессионалу.

Какие существуют критерии для проверки?

Главный критерий — страх. Люди вспоминают происшествие как "флэш-бэк". Кроме того, их мучает бессонница, кошмары. Снижается сосредоточенность, ухудшается память. Чуть что — быстро раздражаются. Головные боли, головокружение, слабость. Дело в том, что и кроме этого симптомы проявляются во всевозможных формах. Поэтому если почувствуете что-то необычное, пусть это будет все, что угодно, — не стесняясь, обращайтесь за советом к врачу.

Слушая ваш рассказ, понимаешь, насколько все это глубоко.

Прошло полтора года после инцидента, но я не могу вновь и вновь не задумываться о тяжести происшедшего. Бывает, мне становится больно от мысли, что я до сих пор чего-то не знал. "Вот как. Вот, оказывается, какой жуткий опыт у этого человека… "

Линия Маруноути

(до Огикубо)

Поезд A777

На линии Маруноути в поезде, отправлявшемся со станции Икэбукуро до Огикубо, теракт осуществляла команда Кэнъити Хиросэ и Коити Китамура. Хиросэ — 1964 года рождения. На день происшествия ему было 30 лет. Он поступил на факультет естественных наук университета Васэда, окончив старшую школу при том же университете, специализировался на прикладной физике и выпустился в первой сотне лучших сокурсников. Он был отличным студентом, после окончания в 1989 году аспирантуры отказался от распределения и просто так покинул альма-матер. В организации был причислен к Министерству науки и техники и считался одним из главных специалистов в области химии. Вместе с Масато Ёкояма стоял во главе секретного плана создания автоматического пистолета. Высокий, на вид серьезный и спокойный молодой человек. Несмотря на свои 32 года, казался юнцом. На суде говорил спокойно, тщательно подбирая слова.

18 марта он получил приказ от старшего начальника из Министерства науки и техники Хидэо Мураи "распылить зарин в метро". Услышав это, очень удивился. Стало страшно от одной мысли, что будут жертвы. Но с другой стороны, говоря о своем тогдашнем настроении, Хиросэ понимал, что учение пустило в нем корни еще недостаточно. Он был поражен всей серьезностью этого дела, и, как человек, интуитивно чувствовал сильный внутренний протест, но при этом держался за верность исповедуемой им религии. Сейчас он признает ошибочность своего решения, но в тот момент у него не было ни запаса прочности, ни сил перечить приказу сверху — видимо, самого Асахары, как считает он сам.

Перед ним стояла задача — сесть во второй вагон следующего с Икэбукуро до Огикубо поезда и где-то в районе станции Отяно-Мидзу проколоть два пакета с зарином. Перед станцией его ожидала машина с Китамурой. Поезд прибывал на Отяно-Мидзу в 7:59. Номер состава по расписанию — A777. Подробные наставления давал "старший брат" Ясуо Хаяси.

Накануне 20 числа на тренировке в деревне Камикуйсики Хиросэ не рассчитал силы и погнул кончик зонтика.

20-го в шесть утра Хиросэ и Китамура вышли из конспиративной квартиры на Сибуя и доехали на машине до станции Йоцуя. Хиросэ по линии Маруноути доехал до Синдзюку, пересел там на линию Сайкё и добрался до Икэбукуро. В киоске купил спортивную газету и завернул в нее полиэтиленовый мешок с зарином. Убив немного времени, он сел в нужный поезд и встал около средней двери второго вагона. Но когда попытался вынуть пакет из сумки, газета громко зашелестела, что привлекло внимание — по крайней мере, так показалось ему самому — находившейся рядом школьницы средних классов.

Хиросэ, не в силах справиться с напряжением, вышел на станции Мёгадани или Коракуэн. А когда оказался на платформе, вновь почувствовал страх от серьезности собственных действий. Его разбирало острое желание просто покинуть станцию. Он сам признавался, что завидовал выходившим из поезда людям. Если подумать сейчас, то был важный поворот его судьбы. Выйди он там — и судьбы многих людей сложились бы совсем иначе.

Однако Кэнъити Хиросэ стиснул зубы и остановился. Вопрос решен, сказал он самому себе. Это важное дело необходимо выполнить. Не только я — другие делают то же самое. Не могу же только я один, струсив, сбежать.

Он решился и сел обратно в поезд. Но поскольку он, быть может, привлек внимание школьницы, то на этот раз поменял вагон. Сел на один дальше, в третий. На подъезде к Очяно-Мидзу вынул из сумки пакет с зарином и незаметно поставил его на пол. На этот раз газеты не было, только пакет, но он не беспокоился. У него не было времени для беспокойства. Чтобы убедить себя, он раз за разом повторял про себя мантры учения. Когда прибывший на Отяно-Мидзу поезд собирался распахнуть двери, он, не задумываясь, проткнул концом зонтика пакет.

Уже в машине Китамуры промыл водой из бутылки испачканный кончик и швырнул зонт в багажник. Старался быть осторожным, однако спустя какое-то время и у него появились симптомы отравления зарином. Язык не двигался, дыхание сперло, икры правой ноги сводило судорогой.

Хиросэ спешно вколол в ногу полученный от Икуо Хаяси сульфат атропина. Знакомый с наукой не понаслышке, Хиросэ с самого начала прекрасно понимал весь ужас зарина. Он в очередной раз обомлел от превышающей воображение силы яда. Пожалуй, в том вагоне сейчас творится нечто страшное. В сознании мелькнула мысль: "Глядишь, я тоже возьму и умру". Вспомнив, что Икуо Хаяси приказал в случае ухудшения состояния ехать к врачу в больницу "Аум Синрикё" в районе Накано, Китамура повел машину туда, но врача никто не известил о происшествии, и он был не в курсе дела. Зря прокатившаяся в Накано парочка вернулась в квартиру на Сибуя, где Хаяси оказал им срочную помощь.

Вернувшись в Камикуйсики, Хиросэ вместе с другими исполнителями отправился на доклад о выполнении задания к Сёко Асахаре. Тот довольно произнес: "Чтобы получить результат, достаточно доверить дело людям из Министерства науки и техники". Хиросэ сообщил в своем докладе, что по ходу, видимо, привлек внимание пассажиров и был вынужден перейти в другой вагон. На что Асахара, соглашаясь, ответил: "Я следил за астралом всех вас, но астрал Сандзяя[33] был мрачным. Подумал: что-то там случилось, — оказывается, вот что".

"Согласно учению, людские чувства считаются причиной ошибочного видения предметов, поэтому необходимо, чтобы они нас не захлестывали", — говорит Хиросэ.

Хиросэ проткнул оба пакета, после чего на пол вытекло 900 мл зарина. В результате один пассажир погиб, 358 получили увечья той или иной степени тяжести.

На станции Накано-Сакауэ от пассажиров поступил сигнал о людях без сознания. Двоих тяжелых вынесли: одного уже мертвым, второй была — Сидзуко Акаси[34], о которой речь пойдет ниже. Зарин собирал и ликвидировал работник станции Сумио Нисимура — его интервью также впереди. Однако поезд с разлитым зарином продолжал двигаться дальше. Доехав в 8:38 до Огикубо, он отправился в обратную сторону. На свое состояние жаловались даже те, кто ехал с Огикубо. Там же в вагон село несколько работников станции. Они вытирали швабрами пол, после чего почувствовали недомогание и были доставлены в больницу. Двумя станциями позже, на Син-Коэндзи, поезд наконец сняли с маршрута[35].

Разве можно оставаться безучастными

наблюдателями этого шоу?

Мицуо Арима (41 год)

Живет в Иокогаме. Приятное на вид лицо, аккуратно одет, хорошие манеры. Поэтому выглядит он моложе собственных лет. Сам считает себя оптимистом, человеком азартным. Речь весьма живая. С первого взгляда производит впечатление человека, не имеющего ничего общего с ожиревшей серьезностью. Однако, пообщавшись с ним некоторое время, начинаешь понимать, что он одной ногой уже стоит на территории старости. Сорок лет — веха в жизни, возраст, когда пора задуматься о главном.

Работает в косметической фирме, вместе с приятелями играет в группе на гитаре. Женат, линией Маруноути на работу не ездит, но иногда пользуется ею, когда ездит по служебным делам. Там, к своему несчастью, и оказался вовлечен в инцидент. Посмотрим, как повлияла эта случайность на его жизнь и сознание.

Неделей раньше я переболел сильной простудой. С начала работы в фирме это был мой первый пропуск по болезни. До этого ничем не болел.

Поэтому в тот день, 20 марта, ехал на работу после перерыва и, видимо, хотел приехать пораньше (смеется). Вышел из дома на 20 минут раньше обычного.

Как правило, я спокойно располагался на сиденье и, почитывая газету, ехал до офиса на Хатиодзи. Но в тот день мне нужно было в офис на Синдзюку. Туда я езжу раз в месяц. И именно в этот день проводилось внеплановое совещание менеджеров района. В таком случае я до обеда сижу на совещании, после чего еду в офис на Хатиодзи.

Совещание начинается в полдесятого. Из дома я вышел раньше семи. Доехав по линии Йокосука до станции Симбаси, пересел на Акасака-Мицукэ с линии Гиндза на Маруноути до станции Синдзюку-Гёэн. Офис рядом со станцией, время на дорогу — примерно часа полтора. На Акасака-Мицукэ поезд пустеет, и всегда можно сесть. Но в тот день, сев в поезд, я сразу почувствовал запах кислоты. Что поделаешь, поезд — место разных запахов. Потом запомнилось, что женщина напротив зажимала платком нос. Но не было ничего подозрительного.

Уверенности, был ли тот запах зарином, нет. Я узнал об этом со слов других и лишь подумал: "Вот оно что".

Доехав до Синдзюку-Гёэн, я направился в офис. Но когда вышел из вагона, в глазах потемнело. Даже подумал: свет выключили, что ли? С утра было ясно, а поднимаюсь по лестнице — окрестности как в дымке. Может, погода внезапно испортилась? Смотрю на небо — ни облачка.

В ту пору я употреблял лекарство от аллергии на пыльцу и подумал, что это из-за него. Я буквально на днях начал пить новый вид лекарства и подумал, что это — его побочное действие.

Добрался до фирмы, но вокруг все по-прежнему темно, и тело до невозможности вялое. Сел за стол, и оцепенел, глядя в окно. Закончилось совещание, пошел вместе с другими пообедать.